Дорога домой[Книга 1, часть 1] - Георгий раб Божий

Перед Рождественским постом, настроившись на трудности и не имея ни малейшего представления о том, что нас ждет впереди, мы начали наше первое вымаливание: муж просил за маму, Ольгу, а я за свою бабушку — Елизавету. Что мы читали: акафист ко Господу за умершего единого, затем молитву ко Пресвятой Богородице о усопшем и молитву ко святому преподобному Паисию Великому за умерших без покаяния. Акафист и молитву ко Пресвятой Богородице мы немного поправили на свой страх и риск; читали за двоих, называя в акафисте в первом кондаке имена бабушки и мамы. Потом, после небольшого перерыва — мы читали пятьдесят Богородичных правил на коленях с поклонами.

Вначале мы молились порознь, потом подумали и решили — а давай молиться вместе, ведь Господь сказал: где двое молятся, там и Я среди них. Именно этот момент следует считать ключевым, поскольку все пошло намного быстрее, чем мы ожидали.

На пятый день я почувствовала, что бабушка прощена. Не знаю, как это объяснить и, наверное, объяснить это невозможно, но я очень четко и ясно осознала, я почувствовала это душой, я вся содрогалась от горячих слез молитвы, что было со мной впервые. На шестой день то же самое почувствовал и муж. Тем не менее, мы продолжали молиться, чтобы сдержать слово, которое мы дали — сорок дней. Потом было Рождество и святки — светлая седмица, на которой молиться за покойных мы не рискнули и решили домолиться потом. И мужу приснился сон.

Муж: Будто стою на балконе пятиэтажки, сталинки, передо мной напротив высокий дом культуры, справа — белый нарядный одноэтажный коттедж. Был вечер и немного смеркалось. Неожиданно из коттеджа вышла мама, в белом роскошном халате и белом полотенце на голове, будто только что приняла ванную; я обратил внимание, что мама очень хорошо выглядела. Затем она вошла в дом культуры, и неожиданно появилось четверо мужчин, внешне похожих на преступников — одеждой и манерой поведения. Безцеремонно и по-хозяйски осматриваясь вокруг, они направились вслед за мамой, в дом культуры. Открылась боковая дверь дома и крадучись, из нее вышла мама и так боком, боком — незаметно в коттедж.

У меня не было возможности ни крикнуть, ни предупредить маму и после сна я понял, что это было как раз предупреждением для нас — мама просила, чтобы мы не забыли об оставшихся недомоленных четырех днях.

Жена: Близилось время Великого поста две тысячи десятого года. В это время мы уже активно читали святоотеческую литературу и с каждым днем узнавали все больше и больше нового, интересного и поучительного — например, что наши предки после сорока лет, вырастив и воспитав своих детей, уходили в монастыри, готовиться к той, настоящей жизни. И мы единогласно согласились что это правильно, поскольку все в таком случае становилось на свои места — дети начинали новую жизнь с более высокой ступеньки, а конфликты «отцы-сыновья» и «дочки-матери» отсутствовали в принципе. Каждый на своем месте занимался тем, чем заниматься был должен: дети растили следующих детей, а родители замаливали грехи своей молодости, боролись со страстями и развивались духовно. Это просто поразительно, насколько ясной и стройной была жизнь наших прадедушек и прабабушек! Однако с приходом к власти царя Петра первого, увы, все стало меняться в худшую сторону. Через пресловутое прорубленное окно в Россию из Европы, вместе с широкой рекой всевозможных искушений, хлынул и мутный поток ереси и всякой другой мерзости.

Начать мы решили с того, что стали жить как брат и сестра. Примером нам послужил Святой Праведный отче Иоанне Кронштадтский, проживший всю свою долгую жизнь с женой именно так — как любящий брат с любящей сестрой. Этот шаг был для нас очень серьезным, поскольку мы понимали: это навсегда и безповоротно. Когда мы подучились духовно еще немного, мы узнали, что без отказа от сладостей мира, счастья нам не видать, как собственных ушей. И делать это нужно очень аккуратно, поскольку шаг назад расценивается как отступничество и соответственно, увеличиваются скорби. А скорби, это как раз то, что мы в настоящее время переживали — абсолютное невезение в делах, полное отсутствие денег и присутствие долгов.

Потом я перешла спать с широкой мягкой кровати на жесткую и узкую; затем я отказалась от подушки — муж смотрел на все это с любопытством, время от времени интересуясь, сколько времени я так выдержу. Но произошло нечто необыкновенное, произошло самое настоящее чудо, я попала в сказку! В ответ на мой скромный шажочек к духовному возрождению, Владыка Господь одарил меня невероятной благостью, безценным подарком — мне приоткрылась завеса того, настоящего мира, который скрыт от нас нашей телесной оболочкой. Приоткрылась завеса неведения и начались мои видения. Когда это произошло, муж понял, что сглупил и отказался от подушки тоже. В этот пост мы решили вымаливать: я своего дедушку Алексея, мужа моей бабушки, по маминой линии; а муж — своего дядю Владимира, но за Елизавету и Ольгу мы продолжали просить.

И с нами начало что-то происходить — мир вокруг нас изменился. Каким-то образом изменились и мы, практически в один миг. Изменилось также наше восприятие всего происходящего и окружающего нас. И вообще, все стало безвозвратно и совершенно иным. И еще мы поняли, очень ясно, что происходящие события мы должны записывать. То, что с нами происходит, не может быть достоянием только двух человек, об этом должны узнать и другие люди.

Дневник

Я приду и возьму вас с Собою, чтобы и вы были, где Я.

Некоторым людям описанные здесь события покажутся бредом, или же выдумкой, а может и продуктом деятельности воспалившегося мозга, но, как написано:

— «Кто имеет уши слышать, да слышит!» (от Матфея, Гл.11ст.15;Гл.25.ст30)

Этой книгой мы не ставим перед собой задачу кого-то в чем-то убедить и что-либо доказать, да это никому и не нужно — мы делаем только то, что нам велено, как бы невероятным, невообразимым и невозможным показалось все, что с нами происходило и продолжает происходить.

Современный мир настолько далеко отошел от Бога, мы так сильно отгородились от Творца всевозможными теориями, лжеучениями, своими «тщательно выверенными» планами и многочисленными изощренными техническими и технологическими решениями, что Владыка Господь Сам пришел к нам — а Он пришел, чтобы напомнить миру о его безумии и приближающемся скором воздаянии, через нас, обыкновенных среднестатистических потребителей, недостойных рабах Божиих, погрязших в глубоком омуте собственных безчисленных грехов.

Невероятность описываемых событий для человека непосвященного является результатом невозможности осознать нашу человеческую ограниченность и является также результатом нашего тотального и абсолютного осуечивания. Все это мешает нам понять, что Господь Бог рядом, каждую секунду — Он стоит перед дверью каждого сердца, стучит в нее и ждет, когда человек откроет Ему эту дверь.

Каждый, без исключения, человек может видеть и слышать Господа, но для этого нужно верить и найти в себе силы очистить сердце. Нужно верить, что Владыка Господь любит и ждет каждого, верить, что для истинно верующего человека нет ничего невозможного.

Конечно, мы понимаем, и отдаем себе трезвый отчет в том, что Церковь может предать эту книгу анафеме. Может она предать анафеме и нас, как людей, по их мнению находящихся в невообразимой прелести. Но мы не можем ослушаться Господа и помним Его слова:

— «… кто потеряет душу свою ради Меня, тот сбережет ее …» (от Луки, Гл.9, ст.24)

В полной мере сознательно мы идем на этот шаг, потому что мы — воины Христовы, мы исполняем волю Господа нашего Иисуса Христа.

Да хранит вас Господь.

Обычно, когда мы молились, муж читал молитвы, я закрывала глаза и непроизвольно представляла образы Пресвятой Богородицы по очереди, которые знала. Через время я поняла, что икона Божией Матери «Остробрамская» всплывает в моем воображении чаще, чем другие, и я поняла, что внимание нужно остановить на ней. Через несколько дней я увидела, как слева от представляемого мной образа Пресвятой Богородицы открылось пространство, напоминающее окно.

В этом окне я увидела лестницу, ведущую наверх. Это была немыслимо высокая лестница из темного металла, балясины которой были украшены драгоценными сверкающими камнями. При виде этой лестницы я испытала ощущение бездонности преисподней. Снизу пахло затхлостью, оттуда исходил мировой ужас; я поняла, что она поднимается из ада. На лестнице были небольшие площадки, ступеньки были в ширину чуть больше, чем нужно пройти человеку средней комплекции. Вся лестница была забита стоящими вплотную друг к другу людьми. Верхней частью она примыкала к высокой горе. Что там, наверху, мне видно не было. С интервалом в пятнадцать, двадцать минут люди поднимались по одной ступенечке наверх У всех были испуганные лица, у всех было напряженное ожидание чего-то неизвестного. Никто из них не знал, куда они поднимаются.